Вернуться в осень. Книга вторая - Страница 70

Гигантская птица слегка распахнула и хлопнула своими невероятными белыми крыльями – вокруг сразу потемнело, как будто раскинулся мгновенный шатер, и удар воздуха чуть не повалил Сергея обратно на спину. Он оторопело открыл рот и машинально вытер мокрые руки об одежду…

Господь ты Бог мой… Это мне кажется? Я сплю? Ведь такое можно увидеть только во сне… Голова просто отказывалась соображать нормально, способность воспринимать и анализировать работало с заметными перебоями. Рука совершенно автоматически нащупала рукоять меча – мокрую, слизкую, в луже киселя от внутренних желез паука. Гигантский глаз неторопливо приблизился – огромная птица выгнула шею, опустив хищный загнутый клюв чуть ли не к самой земле. Как будто специально подставляя для клинка…

Сергей медленно поднялся на ноги и выпрямился, сжимая мокрой рукой рукоять и глядя на выгнутую вниз белую шею. Вот так птичка… Гордый белый орел… Как же так случилось, что ты принес мне воду, огромный орел? И плеснул прямо в рот эмацеей…

Он оторопел. Осознанная мысль зависла в голове, не давая сознанию скатиться в волны паники. Ты Рух, да? Ты та самая, легендарная птица Рух? Та самая, которую мечтают просто увидеть, потому что считается, что даже простое видение приносит удачу?

Он поднял голову и посмотрел на отвесные стены ущелья. Я не разбился – такое бывало, я здесь меньше вешу. И не замерз. Потому что прилетела белая птица, величиной с дом… Где же тогда твой хозяин, а? Где мудрый старец Готеборг?

Огромный клюв приподнялся над землей – крутые стены опять потряс продолжительный зовущий клекот. Сергей зажмурился, сверху посыпались мелкие камешки…

Ты зачем так кричишь, невероятная птица? Он открыл глаза и опустил взгляд на выгнутую гордую шею. И оторопел второй раз… Выгнутая шея как будто специально призывала его. Ты меня зовешь, да? Куда-то зовешь? К своему хозяину?

Он сделал шаг – птица опустила клюв обратно. Он осторожно провел рукой по огромным жестким перьям – спокойно, ласточка моя, я же не кусаюсь… Птица не пошевелилась. Мне нужно залезть наверх, да? Сейчас? А я не упаду? Птица чуть повернула голову, скосив на него нахмуренный взгляд. Хорошо, хорошо, я уже…

Сергей ухватился руками за твердые перья и забросил ногу на крыло. Ничего не произошло, на него продолжал смотреть строгий глаз. Он подтянулся, и рывком забрался наверх, крепко обхватив руками огромную шею. Гигантская спина сразу выпрямилась, приподнимая Сергея, и по бокам развернулись два изогнутых снежных поля…

Крылья взметнулись вверх и одновременно ударили вниз – хлопок ветра поднял мелкую пыль и швырнул на стены брызги от луж. Каменные стены понеслись навстречу. По бокам опять оглушительно хлопнули крылья – ущелье стремительно ушло под грудь, в лицо ударил свежий холодный ветер, и вокруг поднялись величественные вершины гор…

По бокам снова ударили крылья, Сергей судорожно вцепился руками в жесткие перья. В лицо непереставаемо бил холодный ветер, но он на некоторое время даже ощутил какой-то щенячий восторг. Лечу! Лечу, елки, красиво-то как… Потом свободная птица перестала взмахивать крыльями и зависла на высоте, как будто стремительно скользя по воздуху на двух раскинутых парусах. Горы внизу начали делать плавный разворот…

Сильный ветер пробирал до костей, выдувая остатки тепла – Сергей пригнулся вниз и попытался зарыться в твердые перья. Куда мы летим, большая небесная птица? Где твой хозяин, на какой высоте? Через минуту внизу показались заросшие лесом предгорья, и он понял, что они удаляются от гор назад, в Шеол. Назад?!! Но зачем, почему…

Ветер трепетал давно высушенные волосы, заставляя слезиться глазам – Сергей непонимающе смотрел вниз. Почему ты везешь меня назад, гордая птица? Я ведь знаю, мудрый старик в горах, а не в Шеоле. Почему? Как будто кто-то, и не кто-то, а Готеборг – специально, твердой непреклонной рукой, удалял его от гор. Удалял от себя. Одновременно спасая, и не подпуская к себе… Или показывая, что проблема не в нем, и не в горах…

Он горько вздохнул и плотнее прижался к шее. Страх от высоты, и от необычности передвижения накатывал волнами, не давая возможности спокойно подумать, или проанализировать ситуацию. Кто знает, что у нее в уме? Это же все-таки птица…

Вокруг все чаще попадались облака. Вскоре внизу перестали вспучиваться заросшие склоны предгорий, черным размытым пятном проплыли базальтовые скалы «котелка», и потянулась рябая от отдельных камней степь. Вот так да… Подумать только. Он несколько дней пробирался через путанные подлеском предгорья, а здесь «маханули» минут за двадцать…

Облака попадались все чаще и чаще, уже целыми группами, как будто специально собираясь вместе, чтобы не опоздать куда-то на юг. Через некоторое время они летели уже в сплошном сыром тумане. Сергей осторожно оторвал от перьев одну руку и поднял воротник сразу насквозь промокшего плаща. Огромный орел перестал махать крыльями, выравнивая полет, и тут же через разрывы внизу, совсем рядом, замелькала земля. Вернее не земля, а острые вершины скал – темные иззубренные пики подковой изгибались куда-то в сторону. Это что, уже Брахмагутская гряда? Елки, в этом мокром месиве облаков он совсем потерял направление…

– …Меня не удерживает ничто. Моя любовь никому не нужна, – вдруг ясно донесся срывающийся от волнения голос, совсем рядом, – Сергей вздрогнул, хлопнул глазами и резко выпрямился. Умная птица сразу среагировала на движение, притормаживая полет. – Ни вам, отец, если у вас никогда не было самого обычного уважения к своей дочери… Ни тебе, Эгивар. Только моей сестре, – даже ветер стих, не мешая лететь полным отчаяния словам. – Но даже ее ты отнял у меня, отец…